Но если данные системы не могли оказать ...

Но если данные системы не могли оказать афинянам никакой помощи в этом деле, то где же, я вас спрашиваю, могли они найти такую помощь? III. Вы не должны утверждать, что эти молодые афиняне легко могли прийти к признанию провидения под тем предлогом, что последователи некоторых философских систем [того времени] признавали провидение. Мы предполагаем, что они отнюдь не обязались соглашаться со всеми теми руководителями философских школ, которые рассуждают непоследовательно. Но именно так, непоследовательно рассуждали философы, которые, приписывая богу телесную или по крайней мере протяженную природу, состоящую, следовательно, из множества частей, тем не менее признавали сосредоточенными как бы в одной точке всю силу и все знание этого бога. Рассуждать так - значит соединять несовместимые вещи, значит запутаться, сбиться с пути. Рассуждавшие так философы присоединили к своим системам предрассудки, приобретенные благодаря воспитанию, а также общепринятые идеи, прикрыв их низкое происхождение высокими словами и исправив их. Посредством этих несообразностей или этой своей непоследовательности они приблизились к ортодоксальному мировоззрению. Ведь если бы они следовали своему исходному пункту, я хочу сказать, если бы они систематически придерживались выводов, вытекающих из их принципа, то, несомненно, им пришлось бы говорить о боге менее достойным образом. Если благодаря счастливому заблуждению упомянутые философы пришли к религии, то это не дает оснований утверждать, что разум, желающий рассуждать последовательно, не заметит, что идти за данными философами до того пункта, где они делают религиозные выводы, нельзя...

§ CV. ОБЩИЙ ОБЗОР СИСТЕМ ФИЛОСОФОВ, НАЧИНАЯ С ИОНИЙСКОЙ ШКОЛЫ И ДО АНАКСАГОРА. КРАТКОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ СИСТЕМЫ ГЕРАКЛИТА
...Очевидно, что если Гераклит придерживался какой-то религии, то это было следствием не его философской системы, а скорее того, что, принимая религию, он совершенно покидал свою систему взглядов. Ведь каждый человек, обладающий здравым смыслом, признав тот принцип, что бог есть земля, море и прочие создания, не колеблясь, придет к выводу, что всякий религиозный культ бесполезен и нелеп. Не дайте себя обмануть тем, кто ссылается на слова Гераклита о том, что вечный огонь, т.е. бог, соразмерно возжигается и гаснет205, что все происходит в силу фатальной необходимости206 и что разум и эфирная материя рассеяны по всей субстанции Вселенной и пропитывают собой семена всех существ207. Нет атеиста, пришедшего к атеизму посредством рассуждения, который бы не подписался подо всем этим и не считал, что деятельность природы следует вечным и непоколебимым законам, справедливость которых достойна высочайшего восхищения. С этим согласны все спинозисты, но с момента, когда эта мудрость природы распространяется на бесконечные пространства, оказываясь всюду ограниченной и до такой степени подчиненной необходимости поступать определенным образом, что она не может ни выйти за пределы своей сферы, ни ее заполнить, она не может быть объектом религии. Обращенные к ней голоса, приносимые ей жертвоприношения будут напрасны. Если вам покажется хорошим тезис Гераклита о том, что все наполнено душами и духами208, вам придется за это дорого расплачиваться. Ведь он понимал под этими душами и духами лишь тончайшие частички божественной субстанции. Если бы он хорошо философствовал, строго следуя своим исходным положениям, он бы не только сказал, что люди - боги и что боги - люди209, он сказал бы то же самое о всех камнях, о всех деревьях и т.д. Его принцип, согласно которому мир построен из бога, с неизбежностью привел бы его к таким выводам. Все есть бог, должен был бы он сказать, [значит], бог - форма и материя всех вещей. Встать на эту точку зрения - значит пойти еще дальше, чем Вергилий210, заявивший: Jovis omnia plena, т.е. все вещи наполнены Юпитером. Эту мысль Вергилия мы находим у одного греческого поэта211, сказавшего, что перекрестки дорог, собрания людей, море и порты наполнены этим божеством. Философ Фалес уверял, что все наполнено богами212. Христианские авторы собирали все высказывания такого рода, как манну небесную, с целью доказать, что наши великие истины были известны язычникам.

Но нашим авторам следовало бы остерегаться делать это, так как данные высказывания язычников основаны на чрезвычайно безбожном принципе, согласно которому либо мир образован из субстанции бога, либо Юпитер, величайший из богов, есть не что иное, как небо и эфир213, ниспосылающий на землю чувства, какими обладает все, что производит земля, - души растений животных и людей214. Язычники представляли себе нисхождение на землю этих частичек эфира в непристойных образах, и, если вы хотите убедиться, что данное учение отнюдь не является хорошим, вам достаточно лишь вспомнить, что его одобрял Лукреций. Справьтесь по этому вопросу в моем <Словаре> в примечании (D) к статье <Лукреций>... а также у комментаторов поэмы <0 земледелии>, о которой я сообщал выше. Можно сказать авторам этих прекрасных высказываний, собираемых с удовольствием многими: вы чересчур далеко заходите. Ведь по мере того как вы рассеиваете божество частями и кусками по всей массе мира, вы его изгоняете и достигаете того, что ни в одном месте невозможно найти божества. Нам необходим бог весь, целиком, если вы хотите, чтобы мы взывали к нему. Священник, опубликовавший в Женеве в 1582 г. сочинение против атеистов, убедительно представляет нам215 эту истину. По-видимому, Гераклит насмехается над мольбами, обращенными к статуям216, полагая, что статуи лишены какого бы то ни было сознания, так что обращаться к ним с речью такое же безумие, как разговаривать с домом. В этом он прав, но где же он мог бы найти объекты, более достойные нашего почитания, чем статуи? Разве воздух, море, деревья, материальное небо, лучи света могут считаться богами с большим на то основанием, чем материя, из которой изготовлены идолы? Рассмотрев в качестве примера систему Гераклита, вы можете легко судить, что все системы древних философов, в которых рассматривалась природа бога, ведут к отказу от религии. И если все упомянутые философы не скатились в эту бездну, то они обязаны этим отступлению от строгих правил логики, что помешало им последовательно рассуждать. Они покинули свой путь, увлеченные в сторону идеями, которые запечатлело в их уме воспитание, а вскормило и укрепило обучение нравственности. Если бы наши афиняне пожелали быть методичнее, они поставили бы вопросы более последовательно, и это явилось бы препятствием для обращения их в истинную веру. Один из крупнейших умов Рима217 занялся исследованием мнений философов о божественной природе. Он обсуждал чрезвычайно внимательно все за и против в этой области. К чему же он пришел? К тому, что оказался атеистом, или почти атеистом, или по крайней мере если и избежал этого, то лишь потому, что питал большее уважение к авторитету своих предков, чем к философским познаниям. Не найдя ничего основательного за пределами авторитета предков, он возвратился к нему, как голубь Ноя к ковчегу218, так как больше не видел, куда бы мог податься. Если вы соблаговолите поверить, что этот крупный римский ум искренне говорил о своем почтении219 к традиции, я не стану этому противоречить, хотя знаю, что святой Августин220 весьма подозревал Цицерона в атеизме.

Создание: АК |