Главная
О целях
Информация
Обучение
Требования
Примерная тематика
Формирование
Информация
Качество и гарантии
Управление
Темы
Основы
Экономическая эффективность
Управление рисками
Методические указания
Решения и советы
Обучение
Практики


Отсюда следует, что действия растительной ...

Отсюда следует, что действия растительной души растений не управляются содействием бога а что, наоборот, эта растительная душа направляет содействие бога, хотя она и не знает ни того, что делает ни того, к чему ее деятельность ведет. То же следует сказать о камне, стремящемся к центру [Земли]237, и т.д. Современные философы, которые отвергли упомянутые способности или свели эти способности к одному лишь местному движению, считают238, что тела суть истинная причина этого движения и тех следствий, которые оно порождает. Они считают такой причиной тела, говорю я, которые не знают ни того, где они находятся, ни того, встречалось ли на их пути препятствие, ни того, что такое двигаться, ни того, как необходимо совершать толчок. А между тем эти тела движутся совершенно точно в соответствии с достойными восхищения законами.

Очевидно, что между природой в понимании наших философов и богословов и природой в понимании Стратона, нет никакого иного различия, кроме того, что природа в понимании Стратона обладает своими способностями благодаря лишь самой себе, а природа в понимании наших философов и богословов получила свои способности от бога. Эта разница велика в силу того, что Стратон был атеистом, а наши философы и богословы таковыми не являются. Но эта разница в равной мере ставит и его, и их перед необходимостью признать, что существуют вещи, действующие по правилам, соблюдающие самые поразительные законы, не зная, что они делают. Наши философы, даже те, которые отошли от перипатетизма, признают существование этого чуда в душе человеческой. Они говорят, что душа совершает бесчисленное множество воздействий на органы нашего тела, не зная ни того, что она обладает такой силой, ни того, где, когда и как она этой силой пользуется. Эти философы вынуждены утверждать, что даже в отношении тех движений, которые известны душе и зависят от ее воли239 (как, например, речь и жесты проповедника), душа не знает, где находятся животные духи, которые должны направиться к языку и к рукам, не знает, что необходимо сделать, чтобы заставить открыться отверстия нервов. Бесчисленное множество людей всю жизнь болтают и бегают, не зная, ни что такое нервы, ни что такое сухожилия и мускулы. Если трудно понять, как несотворенные способности совершенно правильно осуществляют свои действия, не ощущая себя, то не менее трудно понять это в отношении способностей сотворенных. Представляется даже, что во втором случае понять это труднее, ведь при прочих равных условиях то, что не сотворено, должно превосходить то, что сотворено... Несомненно, плачевно, что христианские философы, отнюдь не имея намерения способствовать атеизму240, отстаивали положения, доставляющие атеистам возможность обратить направленные против них доводы против их противников или дающие атеистам аргумент ad hominem, который снимает с них часть самого большого бремени, какое их отягощает... Но что касается меня, господин, я не опасаюсь, что в этом споре мои доводы будут обращены против меня, и я настаиваю на том, что непостижимость, которую можно в качестве неотразимого аргумента выдвинуть против Стратона, поставит перед ним непреодолимую трудность. Именно эта непостижимость, по сравнению с которой все другие представляются мне более или менее терпимыми, заставила меня принять картезианскую теорию о том, что бог - единственный и непосредственный творец всякого местного движения. Создать законы движения и передать их исполнение бесчувственной природе - это, мне кажется, то же самое что вовсе не создавать законов и желать, чтобы ничто не двигалось. Дать способность действовать и приводить в движение тела, которые не могут знать ни того, что обладают этими способностями, ни того, когда, где и как следует этими способностями пользоваться, представляется мне противоречием в понятиях. Я, таким образом, прихожу к выводу, что тот же бог, который создал материю и дал ей первый толчок, есть причина, продолжающая приводить в движение тела и осуществлять созданные им законы движения. Таким образом, я могу посмеяться над Стратоном. Он не может ослабить моих доказательств, обратив мой довод против меня или применив аргумент ad hominem. Вы ответите за Стратона: 1) Он может доказать доводом ad hominem, ссылаясь на всех древних философов, что из необходимого существования241 отнюдь не следует высшая степень совершенства. Ведь все эти философы признавали материю несотворенной и тем не менее обладающей недостатками.

Это то же, что признают и некоторые христиане242, которые, считая чересчур непостижимым создание чего-либо из ничего, приписывают материи независимое от бога существование. 2) Он отнюдь не был поставлен в тупик, ибо с самого начала заявил, что вовсе не обязан давать то объяснение, какое от него требуют. Если бы природа была создана действующей причиной, то ему можно было бы задать вопрос, почему она является такой, а не иной; тогда он мог бы искать в понятиях об этой действующей причине ответ на данный вопрос. Но в отношении существа, которое существует лишь благодаря самому себе и не создано ни по какому-либо плану, ни на основе какой-нибудь идеи, ни посредством какой-нибудь образцовой причины, напрасно спрашивать: почему оно является таким, а не другим? Первая причина есть поп plus ultra [предел] всех наших умозрений, первое существо не обусловлено никаким основанием, никакой причиной. Первый из этих ответов, по-моему, меньше, чем безделица, поскольку я возразил бы Стратону, что не знаю иного несотворенного существа, кроме в высшей степени совершенного ума. Второй же ответ представляет немалые затруднения. Ведь для того чтобы из необходимого существования данного существа сделать вывод, что оно обладает всеми совершенствами, следует, по-видимому, признать, что оно было создано образцовой причиной, заключавшей в себе всевозможные совершенства, причиной, которая пребывала в уме действующей причины, каковая могла осуществить весь план создания совершенства243. Но этого признать нельзя, поскольку существо, которое было бы по такому плану произведено, не было бы первым существом, оно имело бы действующую причину; пришлось бы перейти к рассмотрению этой причины, и вопрос возник бы снова, и так до бесконечности. Необходимо остановиться на существе, чья сущность не была упорядочена никакой образцовой причиной, пребывающей в другом уме или в своем собственном. Знание, которое это существо имеет о самом себе, не предшествовало его существованию, и, если наш ум хочет различить в боге отдельные моменты, он припишет первенство существованию, а не знанию. Мы, следовательно, обязаны, как и Стратон, остановиться на самой природе первого существа и, как и он, не можем искать объяснения атрибутов этого существа в предшествующем ему порядке или плане. Тонкий Скотт, утверждавший, что атрибуты бога отличны друг от друга, должен был признать известное расположение атрибутов, которому он не мог дать иного объяснения, кроме ссылки на природу вещей. Клод Беригар244 вспоминает об этом затруднении. Меня оно не смущает. Мне достаточно по крайней мере а posteriori знать, что бог обладает всевозможными совершенствами. Я об этом знаю, как и г-н Декарт, благодаря идее в высшей степени совершенного существа, которую я ощущаю в своей душе. Я убежден, что подобно тому как один лишь бог может приводить в движение тела, один лишь бог может сообщать идеи нашей душе. Душа не есть причина этих идей, она не знает, каким образом в ней возбуждаются идеи. Есть идеи, которыми она хочет обладать, но которых не имеет, и есть идеи, которыми она обладает, хотя и не хочет этого. Если бы она извлекала их из самой себя, они не могли бы ей показать ничего более совершенного, чем она сама. Следовательно, бог сообщает нам идею, которую мы имеем о нем; следовательно, он существует, будучи в высшей степени совершенным, ибо, если бы он не был таким, он не мог бы внести в наш ум такую идею о себе.


Создание: АК |