Таким образом, если естественный и метафизический ...

Таким образом, если естественный и метафизический свет, если общие принципы наук, если первоначальные идеи, которые сами свидетельствуют о своей истинности, даны нам, чтобы сделать нас способными хорошо судить о вещах и служить нам правилом различения, то совершенно необходимо, чтобы они были нашим верховным судьей и чтобы решали с их помощью все разногласия, имеющиеся у нас относительно темных знаний. Так что если некто возьмется утверждать, что бог открыл нам [в Писании] моральное повеление, прямо противоположное принципам, то необходимо отвергнуть это утверждение и ответить ему, что он придает [Писанию] ложный смысл и что гораздо правильнее отказаться от свидетельства критики и грамматики, чем от свидетельства разума. В противном случае, прощай вся наша вера, согласно замечанию доброго отца Валериана96. <Если некто, - говорит он, - выдвигает положение, что надо взять наш рассудок в плен веры и подчинить его ей вплоть до того, чтобы поставить под сомнение и даже счесть в известном случае ложным правило суждения, данное нам природой, то я говорю, что тем самым ниспровергается вера, поскольку абсолютно невозможно верить кому бы то ни было без рассуждения, из которого вытекало бы, что тот, кому нужно верить, не обманывает и не обманывается. А это рассуждение, очевидно, не может иметь силы без соблюдения естественного правила суждения, объясненного выше>.

Тем самым приходит конец всем великим рассуждениям римских католиков, направленным против пути разума и противопоставляющих ему авторитет церкви. Сами не замечая этого, они совершают большой круговой маршрут и
приходят, испытав тысячи треволнений, туда же, куда другие приходят прямиком. Другие говорят откровенно, без обиняков, что следует держаться смысла, представляющегося нам лучшим. Но, говорят католики, надо быть осторожным, ибо наш свет может нас обмануть, а наш разум представляет собой лишь мрак и иллюзию, а поэтому де следует держаться суждения церкви. Но не означает ли это возврата к разуму? Ведь необходимо, чтобы тот, кто предпочитает принять суждение церкви, отказавшись от собственного суждения, сделал это в силу следующего рассуждения; церковь обладает большим светом, чем я, следовательно, она больше, чем я, заслуживает того, чтобы ей верить. Таким образом, каждый принимает решение на основе своего собственного света. Если он верит, что нечто исходит от откровения, то лишь потому, что его здравый смысл, его естественный свет и его разум диктуют ему, что доводы в пользу того, что это исходит от откровения, хороши. Но где мы окажемся, если потребуется, чтобы каждый отдельный человек не доверял своему разуму как темному и обманчивому началу? Не потребуется ли в таком случае не доверять разуму даже тогда, когда он нам скажет: церковь обладает большим, чем я, светом, следовательно, она больше, чем я, заслуживает того, чтобы ей верить? Не нужно ли будет в таком случае бояться, что это рассуждение обманчиво как в отношении принципа, из которого оно исходит, так и в отношении заключения, которое оно извлекает из этого принципа? Как в таком случае мы поступим со следующим доказательством: все, что говорит бог, истинно. Но бог устами Моисея заявил, что он создал первого человека. Следовательно, это истинно? Если мы не обладаем естественным светом, являющимся несомненным и безошибочным правилом, при помощи коего надлежит судить абсолютно обо всем, что подлежит обсуждению, не исключая вопроса о том, содержится ли то или иное утверждение в Писании, то разве мы не можем усомниться в большей посылке вышеописанного доказательства, а следовательно, и в его заключении? Итак, поскольку при допущении, что у нас нет естественного света [разума], представляющего собой несомненное и безошибочное правило рассуждения, наступит ужасающий хаос и мы окажемся во власти самого отвратительного пирронизма, какой только можно вообразить, постольку с необходимостью следует прийти к выводу, что всякая отдельная догма, выдвигается ли она как содержащаяся в Писании или как-нибудь иначе, ложна, если ее опровергают ясные и отчетливые понятия естественного света, в особенности касающиеся морали.

ГЛАВА 2

Первое опровержение буквального смысла слов: <3аставь их войти>, посредством довода, что такой смысл противоречит самым отчетливым идеям естественного света После предварительных замечаний, которые я считал необходимым представить взору читателя в образе всеобщности, перехожу к частному предмету и специальной теме моего комментария на слова: <3аставь их войти>. И вот как я рассуждаю. Буквальный смысл этих слов противоречит самым чистым и отчетливым идеям разума. Следовательно, он ложен. Дело сводится лишь к тому, чтобы доказать первое положение, ибо то, что из него вытекает упомянутое заключение, я полагаю, уже достаточно доказано в главе I. Итак, я говорю: I. Посредством самых чистых и отчетливых идей разума мы знаем, что есть в высшей степени совершенное существо, которое управляет всеми вещами, которому человек должен поклоняться, которое одобряет и вознаграждает известные поступки и осуждает другие поступки и наказывает за них. II. Тем же путем мы узнали, что поклонение, какое человек обязан воздавать этому существу, заключается главным образом в актах ума. Ведь мы понимаем, что король не станет считать выражением почтения к нему тот факт, что устанавливают изображающие его в различных позах статуи, которые опрокидываются ветром в тот момент, когда король проходит мимо них; король не усмотрит этого почтения и в коленопреклоненной позе, в какую ставятся обычно марионетки. С тем большим основанием следует полагать, что бог, самым верным образом судящий обо всем, отнюдь не считает актом подчинения и культа то, что делается для него лишь чисто внешним образом. Нужно, следовательно, сказать, что все внешние акты религии, все издержки, затрачиваемые на жертвоприношения, на жертвенники и храмы, одобряются богом лишь в той степени, в какой они сопровождаются внутренними актами души. III.

Создание: АК |